|
Некоторые заметки о феномене боевых искусств в исторической перспективе
Маккавити, 2000 Данный текст возник как расширенная версия той лекции, которую я читал в ИДВ РАН 9 июня 2000 года. Он действительно является заметками, объединяя некоторые моменты, которые при рассказе о феномене БИ обычно выпадают из поля зрения. Каково определение БИ? Чем отличается БИ от военного/солдатского тренинга? Каково бывает место БИ в обществе? Как и в какую сторону эволюционируют БИ под влиянием требований времени? Что лежит в основе техники БИ и определяет, почему в разных стилях разная техника? Что такое БИ и почему можно говорить, что их не было на Западе? Как ни странно, хотя термин "боевые искусства" употребляется достаточно широко, однозначного определения того, что это такое, не существует. Четкого критерия, по которому можно было бы отделить народную игру, включающую элемент борьбы, или систему подготовки бойца, каковые существовали практически везде, где требовалось совершенствование воинского мастерства, от собственно боевого искусства, пока еще нет. Можно понимать под этим термином, как это часто делают, развитую систему боя без оружия, но следует помнить, что, в отличие от народных спортивных игр, ориентированность БИ на бой все-таки подразумевает действия с оружием, и системы, практикующие исключительно рукопашный бой, появляются обычно достаточно поздно. На том этапе, когда БИ еще активно применялись на войне, бой голыми руками воспринимался как подспорье, ибо остаться во время поединка без оружия - последнее дело, а при равенстве противников вооруженный всегда одерживает верх над безоружным. Иногда он играл роль разминки или комплекса физической нагрузки. На передний план он выходит только тогда, когда занятия БИ с оружием становятся невозможными. До этого времени благородное сословие предпочитает выяснять отношения между собой при помощи предметов. Можно понимать под этим термином просто достаточно высокий уровень развития системо-техники боя оружием или голыми руками, однако если мы постараемся охватить своим взглядом не только Дальний Восток, но весь мир, то легко станет видно, что определенные системы фехтования или рукопашного боя присутствуют практически в любом регионе, и многие из них по уровню развитой технической базы или методики тренировки не уступают дальневосточным. Тем не менее, под "боевыми искусствами" у нас понимаются, как правило, техники Востока или любого иного региона, кроме Европы. Некоторые стараются выделять "воинские искусства", направленные на развитие навыков профессионального воина и рассчитанные главным образом на применение их на войне, и "боевые искусства", меньше связанные с ведением боевых действий (и поэтому, например, включающие в себя рукопашный бой). Другая, похожая трактовка, воспринимает БИ как комплекс подготовки высококлассного бойца, делая упор на то, что речь идет о самостоятельном индивидуале, а не о солдате, действующем в рамках отдельного подразделения. Хотя и здесь не обойдется без исключений, этот вариант кажется мне более близким к истине, чем прочие. Некоторые пытаются провести черту, отделяющую БИ от простого способа боя наличием духовно - мистической составляющей, которая отделяет Путь от вульгарных способов драки. Иными словами, о том, что некая система является боевым искусством, можно говорить тогда, когда обучение в ней построено на определенной философской базе, а в тренинге присутствуют компоненты, направленные на совершенствование не только тела, но и духа. Поэтому ни система рукопашного боя для солдат, ни чисто спортивная борьба боевым искусством не являются, хотя они могут служить источником для формирования БИ или наоборот, редуцироваться из него под влиянием внешних обстоятельств. Духовная основа БИ может быть различной и базироваться не только на буддизме или даосизме. Силат дает нам интересный анализ того, что можно сделать на основе ислама и интегрированных в него народных поверий, а славяно-горцы пытались экспериментировать с мистикой дохристианской Руси (насколько это было аутентично, я сейчас рассматривать не буду). Кстати, именно такая позиция позволяет "отделить Восток от Запада", указав на отсутствие в европейских системах мистического компонента, которое можно объяснить несколькими причинами. В первую очередь (и так считают многие), развитие БИ в Европе такое было невозможно из-за христианской религии, в рамках которой такая форма самосовершенствования отсутствует. В ответ на вопрос, может ли верующий человек заниматься боевыми искусствами, один уважаемый православный священник сказал примерно следующее: "Поскольку мораль боевых искусств базируется на принципах, отличных от идеи покаяния, искупления и Спасителя, занимающийся боевыми искусствами развивает в себе демоническое начало, отходя таким образом от истинной веры". Это, конечно, перегиб, но доктрина комплексного самосовершенствования духа и тела и развития физических и духовных способностей человека в христианстве отсутствует. Авраамические религии не предполагают гармонического развития плоти и духа - ради укрепления последнего плоть должна быть умерщвляема, и одно осуществляется за счет другого. Именно это, на мой взгляд, является главным препятствием на пути появления духовно-мистической составляющей, наличие которой и превращает воинское искусство в боевое. Другое предположение связано с тем, что если на Востоке предпочитали совершенствовать руку, держащую оружие, то на Западе совершенствовали само оружие, что оставляло меньше возможностей для связывания с техникой его применения какой-то мистики. Для западного человека проще придумать более разрушительное оружие, чем совершенствовать технику использования оружия менее разрушительного. И традиция боевой подготовки пошла по несколько иному пути. Внимание! отличие феномена БИ не говорит о том, что мастер БИ автоматически сильнее представителя иной школы. Представление о том, что фехтование Дальнего Востока во сто раз круче западного, является заблуждением - мой опыт "сравнительного фехтования" говорит о том, что можно удачно ходить и со шпагой на катану, и с катаной на шпагу или длинный меч, и с полуторным мечом на катану или цзянь. Любые две серьезные школы фехтовального мастерства или рукопашного боя эквивалентны, а победа в конкретном поединке зависит от умения грамотно противопоставить достоинства своего направления недостаткам другого. О сложности трактовки источников "Типичные стойки боевых искусств", при желании, конечно, можно обнаружить в угрожающих позах и жестах фигур духов-хранителей, оберегающих ворота буддийских храмов, но они могут обозначать и просто угрожающую позу или замах виртуальным оружием. На древних рисунках встречаются сцены потасовок, но это еще не значит, что когда один человек бьет другого по носу, он использует какие-то боевые приемы. Кроме того, чем древнее материал, тем сложнее иногда бывает правильно его классифицировать. Одна из ранних корейских фресок, на которой изображен человек, поза которого напоминает "стойку всадника", встречается как практически во всех книгах по истории корейских БИ, так и в книгах по искусствоведению ими этнографии, в которых ее трактуют как изображение танцующего шамана. То же самое касается ряда греческих скульптур, где был изображен человек, стреляющий из лука, но вставленый в гипсовую руку деревянный лук не сохранился, и "вырванную из контекста" позу можно принять за стойку. Как ни странно, но информация о боевых искусствах, попадающая на страницы летописей, тоже далеко не всегда подтверждает их распространенность. Дело в том, что в летописи, как правило, попадают описания событий, чем-то выделяющихся из общего ряда... В корейских летописях периодически (с интервалом в три-пять лет) встречаются записи о присутствии государя (вана) на состязаниях по рукопашному бою, но, учитывая особенности традиции корейского летописания, и это нельзя считать достаточным доказательством того, что в описываемый период проводились регулярные состязания по боевым искусствам, пользующиеся активной поддержкой и вниманием двора. Дело в том, что на страницы летописи обычно попадала информация о чем-то необычно выделяющемся из ряда повседневных событий, будь то война, заговор, комета и т.п. Поэтому подобную информацию о состязаниях в присутствии вана следует, скорее, рассматривать как сообщение о событии неординарном, а не регулярно повторяющемся. Не менее критично следует подходить и к художественной литературе. Красивые описания в стиле "Повести о купце Калашникове" не дают точного рисунка боя, и вытаскивать из былинных текстов типа "и ударил он его с размаху, выбив четыре зуба" непосредственные описания приема некорректно - трактовка слишком широка, и если искать скрытый смысл, он всегда найдется. Иное дело, когда в описании поединков четко видны приемы, а сам текст напоминает нечто вроде "тут Хван встал в тюдан-но камаэ, сделал маэ-гири и ударил Ли саньцзегунем прямо в байхуэй, но Ли знал цигун и потому ушел, одновременно сделав ура-маваши и выхватив дао". Предполагается, что вся означенная терминология вполне понятна читателю. Такое встречается не только в дальневосточных "боевых повестях", но и в ряде текстов ЮВА или ирландских сагах. Под этим же углом рекомендую перечитать описания боев у Дюма. Чем же отличается подготовка БИ от военного тренинга В этом разделе мы дополнительно объясним, почему не следует приравнивать боевые искусства и комплекс подготовки солдата. Эту ошибку совершают многие историки БИ, когда по сообщениям о том, что крестьяне или солдаты проходили специальную боевую подготовку, делается вывод о развитости в это время боевых искусств. Система подготовки солдата должна отвечать нескольким критериям, главный из которых - время. За относительно короткий срок новобранец должен научиться тому, что он сможет применять на поле брани. При этом предполагается, что противником его скорее всего будет средний солдат, а не профессиональный воин. Пяти или шести приемов, заученных до автоматизма, вполне достаточно. Тем более, что в условиях крупномасштабного боя сражение двух противников весьма скоротечно (будешь много отвлекаться на одного - прибежит другой), и ведется до первой серьезной травмы, после которой противник выбывает из строя. Большая часть погибших в сражениях, кстати - это не убитые на месте, а те, кто, не получив вовремя помощь, умер от кровопотери, был затоптан в общей сутолоке, потерял способность перемещаться и был добит. Кроме этого сражение на войне от классического поединка боевых искусств отличает то, что оно является боем группы против группы, а не серией одиночных схваток. Это значит, что твоя атака может быть направлена не на выведение противника из строя, а на то, чтобы он отвлекся на нее и пропустил бы удар от твоего соседа справа. При этом ты можешь открыться для удара противника, находящегося непосредственно перед тобой, но в этом случае твой сосед слева, скорее всего, тебя прикроет. Таким образом, боевая подготовка солдата, который является винтиком в военной машине и призван действовать не сам по себе, а в составе подразделения, должна быть рассчитана именно на групповой бой. А тактика боя одного против нескольких отличается от боя один на один. Движения, например, строятся проще и экономичнее. Боевые искусства же, как правило, возникают как искусство поединка, и потому подсознательно рассчитаны на развитие и действия одного бойца. Борьбе с несколькими противниками учат обычно на продвинутых этапах, а внимание групповому бою, построенному на принципах взаимного прикрытия, как правило, отсутствует. Заметим, что это хорошо видно и в большинстве фильмов с боевыми искусствами, - герой сражается вроде бы с группой, но его противники никогда не пытаются использовать свое численное преимущество, чтобы одновременно навалиться на него всей массой. Вместо этого они атакуют его по очереди, или по двое - по трое. Боевые и воинские искусства различаются и по набору применяемого оружия. Типичным примером сугубо армейского/воинского оружия является длинная трех-четырехметровая пика. Один человек с ней в руках - зрелище достаточно жалкое, в то время, как строй вооруженных таким оружием представляет собой очень опасного противника. С другой стороны, ряд экзотических видов оружия боевых искусств, которые весьма неплохо работают в руках индивидуального бойца, бесполезны как массовое оружие. Например, трехзвенный посох саньцзегунь. Наконец, БИ и военный тренинг различны и по набору вспомогательных дисциплин. Так, если комплекс воинских искусств может включать верховую езду или фортификацию, то для боевых искусств эти дисциплины не характерны. Так что Мастер в одном совсем не обязательно является мастером в другом. Алексей Горбылёв провел любопытное исследование, сравнив списки известных японских мастеров меча и копья времен Миямото Мусаси со списками самураев, прославившихся в этот же период на войне. Они практически не пересекаются. Как БИ пересекаются с воинскими или место БИ в гражданском обществе На ранних этапах развития военного искусства, когда военная техника и стратегия еще недостаточно развиты, и битва фактически представляет собой серии одиночных поединков, в которых уровень индивидуальной подготовки бойца имеет значение, боевые искусства как бы "накладываются" на воинские. Однако, с развитием военной техники и стратегии, армию, состоящую из высокопрофессиональных бойцов - индивидуалов (рыцарей или самураев), постепенно меняет армия, состоящая из солдат, которые отличаются меньшим уровнем индивидуальной подготовки, но способны работать в группе, менее отягощены законами чести (ограничивающими тактику) и, что немаловажно, в большей мере вооружены оружием дальнего боя. Вообще, с развитием ручного огнестрельного оружия бой становится предпочтительнее вести уже не вплотную, а на дистанции выстрела. Для атаки клинком, если и сближаются, то только на завершающем этапе. Апогеем этого является современная ситуация, когда солдат может воевать практически без прямого соприкосновения с противником. Обучение солдата приемам, пригодным для ближнего боя, будь то рукопашный бой или бой с использованием штыка или ножа, воспринимается потому уже не как основной, а как дополнительный элемент воинской подготовки. Как следствие этого, сейчас обучение рукопашному бою или фехтованию/боевым искусствам всерьез сохраняется только в элитных подразделениях, род занятий которых предполагает более частый, чем у обычных солдат, опыт ближнего боя. Против солдат нового типа боец-индивидуал часто оказывается бессилен. Здесь можно вспомнить и опыт первого столкновения самураев с монголами, и героическую смерть Чэн Тинхуа, и достаточно известное высказывание Наполеона, сравнивающее боевые качества его драгун и египетских мамлюков. Один мамлюк с легкостью убивает одного драгуна. 20 мамлюков и 20 драгунов сражаются примерно на равных, но 100 драгунов уничтожают 100 мамлюков без заметных проблем. В такой ситуации традиция БИ как бы перекочевывают из военной сферы в гражданскую, превращаясь в аналог спортивного развлечения или деталь традиции, направленной на поддержание определенного духа, ибо высокий навык владения оружием ближнего боя к этому времени уже является частью образа благородного мужа. Истинный аристократ должен уметь фехтовать, даже если на войне уже стреляют из пулемета. В определенном смысле сюда же следует отнести греческий панкратион - облик благородного включал в себя не только атлетически сложенное тело, но и навыки его боевого применения. К тому же к этому времени обычно возрастает разница между армейским и гражданским оружием. Границы толкования этих понятий могут быть различны, но очень часто повсеместное использование армейского оружия оказывается запрещено или маловозможно. В такой ситуации боевые искусства возникают или развиваются как способ самообороны. Дабы обойти запрет, оружием становятся или подсобные предметы, которые законы не считают оружием, или руки и ноги бойца. (Искусство самообороны популярно именно тогда, когда отсутствует возможность вооружаться по-иному. В этом смысле интересно рассмотреть эволюцию вооружения криминальных элементов у нас. В советскую или постсоветскую эпоху, когда контроль над огнестрельным оружием еще существовал, криминальные кадры во многом формировались из "спортсменов".Сейчас, когда достать даже автоматическое оружие не является проблемой, "национальным бандитским спортом" стали не бокс или борьба, а стрельба). Таким образом намечаются два основных типа эволюции БИ. Первая превращает его в "искусство поединка". Под этим понятием стоит понимать бой на поражение (хотя и не всегда именно насмерть), но все-таки являющийся поединком один на один и по определенным, ограничивающим технический арсенал, правилам. В Европе этот процесс воплотился в форме дуэльного фехтования. На дальнем Востоке похожую роль сыграло долгое отсутствие крупномасштабных войн, благодаря которому воинская традиция пошла по линии развития искусства поединка. И хотя поединки странствующих японских мастеров меча строились по иному подходу, чем европейские дуэли, эволюция искусства проходила примерно в ту же сторону. Вторая тенденция заключается в превращении его в "искусство самообороны". Под ним мы подразумеваем стиль, рассчитанный не столько на применение на войне или в спортивном единоборстве, сколько на самооборону человека гражданского общества от посягательств на его жизнь и достоинство, причем как правило, тоже со стороны представителей гражданского общества. Как правило, такое боевое искусство не рассчитано на применение на войне как противостояние человеку в доспехах и с серьезным оружием. Во всяком случае, с голыми руками Впрочем, в арсенал серьезного искусства самообороны всегда входили подсобные предметы. Если мы внимательно посмотрим на комплекс оружия окинавского кобудо, то мы заметим, что он состоит, в основном, из предметов повседневного обихода или их вариаций, которые могут быть неплохо использованы в качестве оружия (хотя уступают "оружию классическому"), но при этом не рассматриваются как оружие властями. Поэтому можно провести аналогию между кобудо и некоторыми современными стилями, в которых уделяется большое внимание самообороне при помощи современных предметов постоянного обихода - трости, зонта, авторучки, шарфа, пиджака и т. п. Конечно, человек, практикующий искусство самообороны, может победить голыми руками вооруженного противника, а будучи вооруженным подсобным предметом - и противника с воинским оружием. Однако, как правило, речь здесь идет о поединке продвинутого бойца с человеком, чьи познания в оружии находятся на куда более низкой ступени. Достаточно повнимательнее посмотреть на наиболее часто демонстрируемые приемы обороны от ножа, палки или меча, - атакующий противник выполняет базу, и его движения достаточно просты. С голой пяткой можно ходить на шашку только в том случае, если фамилия Васи, держащего сей острый предмет - Пупкин, а не Чапаев. |